Guus Kroonen. The Proto-Germanic n-stems:
A study in diachronic morphophonology.
(Leiden Studies in Indo-European 18).
Amsterdam – New York: Rodopi, 2011. 424 p.
Рецензируемая книга посвящена морфонологии прагерманских n-основ, но фактически затрагивает гораздо более широкую тему – происхождение прагерманских геминат. Автор книги – Гюс Кронен – защитил в 2009 году в университете Лейдена докторскую диссертацию на тему «Consonant and vowel gradation in the Proto-Germanic n-stems» (рецензируемая монография представляет собой переработанную версию этой диссертации). В настоящее время работает в университете Копенгагена. В 2013 г. за его авторством вышел новый этимологический словарь германских языков [Kroonen 2013].
Книга состоит из предисловия, списка сокращений, предварительных замечаний, одиннадцати глав, библиографии и указателя языковых форм. Первая глава – введение. Во второй главе рассматриваются три типа аблаута в праиндоевропейских n-основах: амфикинетический, гистерокинетический и протерокинетический, а также их отражение в германском. Третья глава, «Прагерманские геминаты», посвящена закону Клуге и различным интерпретациям его хронологического соотношения с законами Гримма и Вернера. В четвёртой главе обсуждается специфика проявления закона Клуге в n-основах, где появившееся в результате действия этого закона чередование простых и геминированных согласных подверглось различным аналогическим выравниваниям. Небольшая по объёму пятая глава посвящена действию закона Клуге в направительных наречиях. В шестой главе рассмотрены вызванные законом Клуге консонантные чередования в глаголе. В седьмой главе с говорящим названием «Жизнь без закона Клуге?» критически анализируются альтернативные теории происхождения прагерманских геминат: теория экспрессивной геминации и лейденская субстратная теория. В восьмой главе восстанавливается аблаут в корневом слоге прагерманских n-основ. В девятой главе, [247]самой объёмной в книге (она занимает 187 страниц), полностью приведён материал для реконструкции прагерманских n-основ с аблаутом в корне. В небольшой десятой главе под названием «Псевдо-аблаут» рассмотрены примеры n-основ, в которых умлаут привёл к возникновению чередований, которые могут быть ошибочно приняты за рефлексы прагерманского аблаута. Наконец, в одиннадцатой главе автор подводит итоги исследования и говорит о перспективах, которые открывает реабилитация закона Клуге.
Проблема, решению которой посвящена рецензируемая монография, – наличие в прагерманском большого количества геминированных смычных, чередующихся в словообразовании с одинарными смычными и спирантами. Как известно, праиндоевропейская фонотактика строго запрещала геминированные согласные даже на границе морфем (сочетание двух *s упрощалось в одинарный *s, а сочетание двух дентальных смычных претерпевало вставку сибилянта: *t + *t > *tst). Поэтому наличие их в прагерманском должно быть результатом специфически германской инновации.
Существуют по меньшей мере три теории о причинах возникновения прагерманских геминат. Это закон Клуге, теория экспрессивной геминации и лейденская субстратная теория. Закон Клуге, выдвинутый Фридрихом Клуге в 1884 году, гласит, что сочетание любого индоевропейского смычного с носовым *n перед ударным гласным давало в прагерманском глухой геминированный смычный соответствующего места образования. Там, где полученная таким образом гемината находилась после долгого слога (то есть слога с долгим гласным, дифтонгом или сочетанием гласного с сонантом), происходило сокращение геминаты. В результате совместного действия закона Клуге и правила о сокращении геминат после долгого слога праиндоевропейские глухие и звонкие придыхательные смычные могут отражаться в германском как одинарные глухие смычные.
Первоначально объяснение Клуге было принято большинством индоевропеистов, однако позже оно «вышло из моды» и было вытеснено другими теориями. Основным доводом против закона Клуге была немногочисленность цельнолексемных сопоставлений германских форм с геминатами с формами из других индоевропейских языков, где последние подтверждали бы наличие *n после смычного и место ударения. В качестве альтернативы закону Клуге была выдвинута теория экспрессивной геминации, согласно которой прагерманские геминаты спонтанно возникли в словах экспрессивного характера. Эта теория фактически представляла собой возвращение к домладограмматическим представлениям, что объясняет парадоксальное утверждение [248]Кронена: «the state of historical Indo-European linguistics appears to have been more progressive in 1910 than one century later, in 2010» (p. 121).
Нельзя не отметить очевидный недостаток теории экспрессивности – отсутствие каких-либо типологических аналогов массовой спонтанной геминации в «экспрессивных» словах. Ближайшим аналогом подобного процесса мог бы быть так называемый «деминутивный символизм», существующий в баскском и во многих языках Северной Америки. В языках с деминутивным символизмом существует продуктивное чередование пар и троек согласных, с помощью которого выражаются признаки деминутивности и аугментативности. Так, в языках семьи юма (юго-запад США и север Мексики) замена l на n в корне слова выражает деминутивность, а замена l на r – аугментативность. Однако в языках с деминутивным символизмом соотнесение консонантных чередований с семантикой, как правило, вполне прозрачно. В германском же однокоренные формы с одиночными и геминированными согласными не имеют наблюдаемого семантического различия, связанного с «экспрессивностью». Более того, нам неизвестны языки, в которых в основе чередования, подобного деминутивному символизму, лежали бы не семантически прозрачные признаки деминутивности и аугментативности, а трудно определимая «экспрессивность» значения.
В конце XX столетия учёными Лейденской школы индоевропеистики была выдвинута другая теория происхождения прагерманских геминат: все формы с геминатами объявлялись заимствованиями из несохранившегося субстратного языка, в котором имелось продуктивное чередование геминат и одинарных согласных. П. Схрейвер даже назвал этот гипотетический язык «языком геминат» [Schrijver]. Такое решение, однако, не объясняет, почему корни, в которых представлено чередование геминат и одинарных согласных, во всём остальном следуют типично индоевропейской фонотактике, а многие из них имеют хорошие индоевропейские этимологии. По словам автора книги, «the Substrate Theory can hardly be seen as anything else than a tragic injury against Germanic Studies» (p. 130). Как пишет Г. Кронен в предисловии к своей книге, первоначально он планировал написать диссертацию о влиянии утраченных неиндоевропейских субстратных языков на германскую лексику (p. 11). Однако по мере знакомства с материалом он пришёл к выводу об ошибочности субстратной теории. Поворотным пунктом было осознание того, что прагерманские геминаты встречаются почти исключительно в именах с n-основой и итеративных глаголах. Лексика, заимствованная из субстратного языка, должна была бы быть распределена по морфологическим типам более или менее хаотично, чего на самом деле не [249]наблюдается. В то же время связь геминат с n-основами предсказывается законом Клуге, поскольку формант n-основ в разных аблаутных ступенях выступал, как *-e/on- и *-n-. Там, где этот формант был в полной ступени аблаута, носовой был отделён гласным от конечного согласного корня и условий для действия закона Клуге не возникало. В формах же с нулевой ступенью форманта *-n- носовой непосредственно примыкал к конечному согласному корня, создавая условия для действия закона Клуге. Г. Кронен восстанавливает следующую модель чередования согласных в n-основах, которое должно было возникнуть в прагерманском в результате действия закона Клуге (p. 69):
| ПГерм. | ПИЕ | |
| nsg. | *CVC-ēn, -ōn | *-ḗn, -ōn |
| gsg. | *CVCC-az | *-n-ós |
| dsg. | *CVC-eni | *-én-i |
| asg. | *CVC-e/anun | *-é/on-m |
| npl. | *CVC-e/aniz | *-é/on-es |
| gpl. | *CVCC-an | *-n-óm |
| dpl. | *CVC-ummiz | *-n̥-mis |
| apl. | *CVCC-uns | *-n-ń̥̥s |
В дальнейшем формант *-n- в тех формах, где он исчез в результате действия закона Клуге, был восстановлен по аналогии. Чередование геминат и одиночных согласных в словоизменении было также устранено аналогией, в результате чего возникли многочисленные дублетные формы n-основ с геминатами и одиночными согласными. Таким образом, для доказательства связи геминат с последующим *n данные других индоевропейских языков фактически не требуются, и скудость таких данных не может служить решающим аргументом против закона Клуге. Акцентную обусловленность закона Клуге также можно показать, не выходя за пределы германских языков. Её доказательством служит наличие таких форм, как гот. auhns ‘печь’ и гот. aþn(s) ‘год’. Наличие в этих формах глухого спиранта однозначно показывает, что ударение в них падало на корень; это ударение и блокировало действие закона Клуге.
Автор показывает также, что закон Клуге действовал и в глаголах: прагерманские итеративные слабые глаголы второго класса с геминатами восходят к индоевропейским глаголам с презентным суффиксом *-neh2-. В подтверждение этого автор приводит ряд лексических сопоставлений, в которых таким глаголам соответствуют глаголы с назальным презенсом в других индоевропейских языках. [250]
Ещё один аспект морфонологии прагерманских n-основ, подробно освещённый в рецензируемой монографии – возможность реконструировать для многих n-основ аблаутное чередование в корне. В санскрите, на который во многом всё ещё ориентируется традиционная индоевропейская реконструкция, аблаутное чередование в корне n-основ практически отсутствует. Единственный случай такого чередования – слово ātmā́ ‘дыхание, душа’ (gen. tmánas, loc. tmán(i), acc. ātmā́nam). Германский материал, полностью собранный автором в главе 9, говорит, по всей видимости, о том, что в праиндоевропейском такое чередование было, а его утрату в санскрите следует рассматривать как инновацию.
Помимо упомянутых выше вопросов, автор затрагивает также действие закона Клуге в направительных наречиях, относительную хронологию законов Гримма, Вернера и Клуге, а также возникновение звонких геминат и геминированных глухих фрикативных в результате выравнивания в рядах чередования «одиночный звонкий – глухая смычная гемината» и «одиночный глухой фрикативный – глухая смычная гемината». Выводы автора подтверждены большим количеством материала; монография, несомненно, является существенным вкладом как в собственно германистику, так и в индоевропейское языкознание.
Убедительно обоснованная автором реабилитация закона Клуге будет иметь далеко идущие последствия для индоевропеистики и прежде всего для индоевропейской акцентологии. Сам автор упоминает об одном из них. В ряде примеров, считавшихся ранее исключениями из закона Винтера в балтославянском (по этому закону перед праиндоевропейскими звонкими непридыхательными смычными краткие гласные удлиняются, а дифтонги и дифтонгические сочетания получают акут), праиндоевропейский звонкий непридыхательный смычный восстанавливался исключительно на основе германского глухого смычного. Однако германский одиночный глухой смычный после долгого слога может быть результатом сокращения геминаты, возникшей по закону Клуге. Такие геминаты были глухими вне зависимости от того, возникли они из сочетаний индоевропейского звонкого, звонкого придыхательного или глухого с носовым. Подобные исключения из закона Винтера оказываются мнимыми; их разбору посвящена отдельная работа Г. Кронена [Kroonen 2011].
Другой, ещё более важный аспект реабилитации закона Клуге заключается в том, что корпус германских данных, позволяющих восстановить старое место ударения, существенно расширяется, что позволяет более последовательно и системно сравнивать реликты германской акцентуации с акцентологическими данными других индоевропейских ветвей, прежде всего с детально разработанной [251]прабалтославянской акцентной реконструкцией. Такое сравнение проведено в работе В. А. Дыбо [Дыбо], где показано, что германские глаголы с геминированными смычными соответствуют балтийским и славянским глаголам с подвижным ударением, а глаголы с сохранением назального суффикса после шумных соответствуют балто-славянским глаголам неподвижного акцентного типа.
Не менее важен и методологический аспект рецензируемой книги. Распространённой практикой в современной индоевропеистике является конструирование индоевропейских прототипов для любых словоформ отдельно взятого дочернего языка. Зачастую такие основанные на данных одного языка «реконструкции» используются для обоснования новых фонетических законов и морфонологических правил праиндоевропейского уровня. Этот подход основан на неявном предположении, что промежуточные праязыки (прагерманский, праиндоиранский, праанатолийский и др.) не имели своих, инновативных по отношению к праиндоевропейскому, морфонологических закономерностей, которые необходимо учесть, прежде чем возводить слово отдельно взятого языка на праиндоевропейский уровень. Именно на таком подходе основана «субстратная теория», объявляющая заимствованными слова, аномальные с точки зрения фонотактики праиндоевропейского, но совершенно нормальные с точки зрения собственно прагерманской фонотактики. В работе Кронена прагерманский язык предстаёт не как набор унаследованных из индоевропейского архаизмов, перемешанных с заимствованиями, а как система со своими собственными закономерностями.
Литература
Дыбо – Дыбо В. А. Балтославянская акцентология и германская геминация согласных. (В защиту теории Ф. Клуге) // Синхронное и диахронное в сравнительно-историческом языкознании. М., 2011. С. 75–88.
Kroonen 2011 – Kroonen G. False exceptions to Winter’s law // Tijmen Pronk & Rick Derksen (eds.), Accent matters: Papers on Balto-Slavic accentology. Amsterdam – New York, 2011. P. 251–261.
Kroonen 2013 – Kroonen G. Etymological Dictionary of Proto-Germanic. (Leiden Indo-European Etymological Dictionary Series, Vol. 11). Leiden – Boston, 2013.
Schrijver – Schrijver P. Lost languages in Northern Europe // Christian Carpelan, Asko Parpola and Petteri Koskikallio (eds.), Early Contacts between Uralic and Indo-European: Linguistic and Archaeological Considerations. Helsinki, 2001. P. 417–425.
