[85]
ВТОРАЯ ПЕСНЬ О ХЕЛЬГИ УБИЙЦЕ ХУНДИНГА
О Вёльсунгах
Конунг Сигмунд, сын Вёльсунга, был женат на Боргхильд в Бралюнде. Они назвали своего сына Хельги в честь Хельги, сына Хьёрварда. Хагаль воспитал Хельги.
Одного могущественного конунга звали Хундинг. По его имени страна называется Хундлянд. Он был очень воинственен и имел много сыновей, которые воевали. Вражда и столкновения были между конунгом Хундингом и конунгом Сигмундом. Они убивали друг у друга родичей. Конунг Сигмунд и его род назывались Вёльсунги и Ильвинги.[1]
Хельги отправился тайно разведать о дружине конунга Хундинга. Хеминг, сын конунга Хундинга, был дома. А когда Хельги уезжал, он встретил пастушка и сказал:
1 «Хемингу молви,
что Хельги помнит,
какого мужа
убили воины;[2]
| |
серого волка[3]
в доме держали,
конунг Хундинг
думал — то Хамаль».[4]
| |
Хамалем звали сына Хагаля. Конунг Хундинг послал людей к Хагалю, чтобы найти Хельги. А Хельги не мог укрыться иначе, как одеться рабы- ней и начать молоть зерно.5 Они искали и не нашли Хельги. Тогда сказал Блинд Злокозненный:
2 «Сверкают глаза
у рабыни Хагаля, —
уж не мужчина ли
жернов вращает?
Ломается жернов,
грохочет основа!
3 Тяжелая доля
досталась герою;
вождю довелось
зерна молоть!
| |
Руке той привычна
меча рукоять,
а вовсе не палка,
что жернов вращает».
Хагаль ответил и сказал:
4 «Дива тут нет,
что грохочет основа, —
конунга дочь
жернов вращает;
носилась она
| |
[86]
над облаками,
сражаться могла
как смелые викинги,
прежде чем Хельги
в плен ее взял;
| |
это сестра
Хёгни и Сигара,
взор ее страшен —
взор Ильвингов девы».
| |
Хельги спасся и отправился на боевой корабль. Он сразил конунга Хундинга, и с тех пор его стали звать Хельги Убийца Хундинга. Он стоял со своим войском в бухте Брунавагар, и там они порезали скот[5] и ели сырое мясо. Одного конунга звали Хёгни. У него была дочь Сигрун. Она была валькирия и носилась по воздуху и по морю. То была родившаяся вновь Свава.[6] Сигрун подъехала к кораблям Хельги и сказала:
5 «Кто там направил
ладью к побережью?
Где вы живете,
смелые воины?
Чего ожидаете
здесь в Брунавагар?
Куда отсюда
вы держите путь?».
[Хельги сказал:]
6 «Хамаль[7] направил
ладью к побережью,
все мы живем
на острове Хлесей,[8]
ветра попутного
здесь поджидаем,
путь мы хотим
держать на восток».
[Сигрун сказала:]
7 «Где ты сражался,
воин могучий,
где ты кормил
гусят валькирий?[9]
Почему кольчуга
обрызгана кровью,
ешь мясо сырое,
шлем не снимая?».
[Хельги сказал:]
8 «Вот что исполнил
на запад от моря
| |
Ильвингов родич,
коль знать желаешь:
медведей[10] убил я
в Брагалюнде
и племя орлов
накормил до отвалу;
9 вот и сказал я,
какая причина,
что мало жаркого
в море мы ели».
[Сигрун сказала:]
10 «О победе ты молвишь;
Хельги причина,
что конунг Хундинг
в поле погиб;
битва была,
за родича мщенье,
хлынула кровь
струей на мечи».
[Хельги сказал:]
11 «Точно ли знаешь,
мудрая женщина,
что воинам этим
за родича мстил я?
Много сынов есть
смелых у конунга,
недружелюбных
к нашему роду».
| |
[87]
[Сигрун сказала:]
12 «Утром вчера
близко была я,
вождь дружины,
в час гибели князя;
хитрецом назову
Сигмунда сына,
что темные речи
ведет о победе.
| |
13 Тебя я не раз
видала и раньше,
стоял ты в ладье
залитой кровью,
а вокруг ледяные
волны играли;
что ж хочешь, герой,
от меня таиться?
Хёгни дочь
Хельги узна́ет».
| |
Гранмаром звали могущественного конунга, который жил в Сварингсхауге. У него было много сыновей: первый Хёдбродд, второй Гудмунд, третий Старкад. Хёдбродд был на сходке конунгов. Ему была просватана Сигрун, дочь Хёгни. Но когда она узнала об этом, она поскакала с валькириями по воздуху и морю в поисках Хельги.
Хельги был тогда на горе Логафьёлль, он сражался с сыновьями Хундинга. Там сразил он Альва и Эйольва, Хьёрварда и Херварда. Он был очень утомлен боем и сидел под Орлиным Камнем. Там нашла его Сигрун, и бросилась ему на шею, и целовала его, и сказала, почему она пришла к нему, как об этом говорится в Древней Песни о Вёльсунгах:[11]
14 Сигрун пришла
к счастливому князю,
Хельги она
гладила руки
и целовала
его приветно,
конунгу дева
тогда полюбилась.
15 Сказала ему,
что Сигмунда сына
она полюбила
прежде, чем встретила.
[Сигрун сказала:]
16 «Хёдбродду я
в походе обещана,
но за другого
хотела бы выйти;
| |
страшен мне гнев
старшего родича:
волю отца
я не исполнила».
17 Не стала дочь Хёгни
кривить душою,
сказала, что хочет
Хельги любви.
[Хельги сказал:]
18 «Стоит ли гнева
Хёгни страшиться
или вражды
вашего рода!
дева, ты будешь
всегда со мною;
род твой, прекрасная,
мне не страшен».
| |
[88]
Хельги собрал тогда большой флот и отправился к Волчьему Камню. Их застигла в море страшная буря. Над ними стали сверкать молнии, и они попадали прямо в корабль. Воины увидели в воздухе девять скачущих валькирий и узнали Сигрун. Тогда буря улеглась, и они в целости добрались до берега.
Сыновья Гранмара сидели на некой горе, когда корабли подплывали к берегу. Гудмунд вскочил на коня и поехал на разведку на гору у гавани. Тогда Вёльсунги убрали паруса. Тут Гудмунд сказал, как об этом было раньше написано в Песни о Хельги:[12]
«Кто этот вождь,
с дружиной плывущий?
| |
Чьи рати сюда
к берегу правят?».
| |
Синфьётли, сын Сигмунда, ответил, и это тоже уже было написано.[13]
Гудмунд поехал домой рассказать о приближающемся войске. Тогда сыновья Гранмара собрали рать. Многие конунги пришли туда. Там был Хёгни, отец Сигрун, и его сыновья Браги и Даг. Произошла большая битва, и все сыновья Гранмара пали, и вся их знать. Только Даг, сын Хёгни, получил пощаду и дал клятву Вёльсунгам.[14]
Сигрун пришла на поле битвы и нашла Хёдбродда умирающего. Она сказала:
25 «Не будет у Сигрун,
девы из Севафьёлль,
Хёдбродд конунг
в объятьях покоиться!
| |
Часто волкам
достаются трупы, —
пали сыны
Гранмара в битве».
| |
Затем она нашла Хельги и очень обрадовалась. Он сказал:
26 «Тебе не во всем,
валькирия, счастье,
в иных событьях
норны повинны:
утром погибли
у Волчьего Камня
Браги и Хёгни, —
я их сразил!
27 А конунг Старкад
пал на Стюрклейвар,
сыны же Хролляуга
на Хлебьёрг убиты;
| |
видел я конунга,
в ярости страшного,
был обезглавлен,
а тело сражалось.
28 Многих родичей
смерть настигла,
трупы их ныне
в землю зарыты;
ты не могла
битве препятствовать,
волей судьбы
раздор ты посеяла».
| |
Тогда Сигрун заплакала. Он сказал:
29 «Сигрун, утешься,
была ты нам Хильд;[15]
| |
|
[89]
[Сигрун сказала:]
«Оживить бы убитых
| |
и в объятиях твоих
укрыться бы мне!».
| |
Вот что сказал Гудмунд, сын Гранмара:
19 «Кто этот конунг,
ладьи ведущий?
Чей стяг боевой
по ветру вьется?
Мира то знамя
не обещает;
отблеск багряный
вокруг дружины».
Синфьётли сказал:
20 «Хёдбродд может
Хельги узнать,
храброго в битвах,
ладьи ведущего;
наследье богатое
вашего рода,
золота Фьёрсунгов,
он захватил».
[Гудмунд сказал:]
21 «Будем сначала
у Волчьего Камня
палками битвы[16]
с врагами спорить!
Хёдбродд, пора
для мести настала,
слишком часто
нас побеждали!».
| |
[Синфьётли сказал:]
22 «Гудмунд, сперва
коз попаси ты,
по скалам крутым
за ними карабкайся,
крепче держи
ветку орешника, —
милей тебе это,
чем сходка мечей!
[Хельги сказал:]
23 «Не лучше ли было б
тебе, Синфьётли,
битву вести
орлам на радость,
чем попусту речи
бросать на ветер,
когда вожди
ненавидят друг друга.
24 Плохи, сдается мне,
Гранмара дети,
хотя о героях
лгать не годится, —
они показали
при Моинсхеймар,
что славно умеют
мечами разить».
| |
Хельги женился на Сигрун, и у них были сыновья. Хельги не дожил до старости. Даг, сын Хёгни, принес Одину жертву, чтобы тот помог отомстить ему за отца. Один дал Дагу свое копье. Даг встретил Хельги, своего зятя, у рощи, которая называется Фьётурлюнд.[17] Он пронзил Хельги копьем. Хельги пал, а Даг поехал в горы и рассказал Сигрун, что. произошло:
30 «Сестра, не хотел бы
о горе поведать
и слезы твои,
| |
сестра, увидеть, —
убит поутру
под Фьётурлюндом
| |
[90]
герой, меж князьями
самый достойный,
себе подчинявший
воинов смелых».
[Сигрун сказала:]
31 «Пускай тебя
покарают те клятвы,
которые дал ты
когда-то Хельги,[18]
клялся ты светлой
влагой Лейфтра[19]
и камнем Унн[20]
в холодной росе!
32 Пусть не плывет
отныне корабль твой,
как бы ни дул
ветер попутный!
Пусть не бежит
конь твой послушно,
когда от врагов
спасенья ты ищешь!
33 Пусть не разит
меч твой в битве,
разве что сам ты
сражен им будешь![21]
Было бы местью
за гибель Хельги,
если б ты волком
скитался в чаще,
нищим и сирым,
вечно голодным,
разве что трупы
тебя б насыщали!».
Даг сказал:
34 «Сестра, ты безумна,
затмился твой разум,
коль беды зовешь
на голову брата!
О́дин повинен
в этом несчастье.
| |
меж нами руны
раздора посеяв.
35 Золото брат
тебе предлагает,
Вандильсве весь
и Вигдалир тоже;
половина страны
выкупом станет
за горе твое
и твоих сыновей!».
[Сигрун сказала:]
36 «Как ни богато
живу я в Севафьёлль,
жизни не рада
ни утром, ни ночью,
жду, не блеснет ли
войско князя,
Вигблер под князем
сюда не примчится ли, —
как бы тогда я
конунга встретила!
37 Так убегали
в страхе безмерном
перед Хельги враги
и родичи их,
как козы бегут
по горным склонам,
страхом гонимы,
спасаясь от волка.
38 Так возвышался
Хельги меж конунгов,
как ясень гордый
в зарослях терна
или олень,
росой обрызганный,
он из зверей
самый высокий,
рога его блещут
у самого неба!».
| |
[91]
Холм был насыпан на могиле Хельги. И когда он попал в Вальхаллу, О́дин предложил ему править всем наравне с ним самим. Хельги сказал:
39 «Хундинг, сначала
всем ноги омоешь,
огонь разведешь,
и привяжешь собак,
| |
и свиньям дашь пойло,
коней попасешь, —
тогда только смеешь
об отдыхе думать».
| |
Служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что Хельги со многими людьми подъехал к кургану. Служанка сказала:
40 «Чудится мне,
или настал
света конец?
Мертвые скачут!
Что же вы шпорите
ваших коней,
разве дано вам
домой возвратиться?».
| |
[Хельги сказал:]
41 «Нет, не почудилось
все, что ты видишь,
и не настал
света конец,
хоть мы и шпорим
наших коней,
но не дано нам
домой возвратиться».
| |
Служанка вернулась домой и сказала Сигрун:
42 «Сигрун, скорее
из Севафьёлль выйди,
если ты конунга
хочешь встретить!
Раскрылся курган,
| |
Хельги вернулся!
Раны сочатся, —
просил тебя конунг
кровавые капли
его осушить».
| |
Сигрун пошла в курган к Хельги и сказала;
43 «Так радуюсь я
встрече с тобою,
как рады взалкавшие
Одина соколы,[22]
что убитых почуяли
теплое мясо
иль видят рассвет,
росою омытые.
44 Сперва поцелую
конунга мертвого,
а ты сними
доспех окровавленный;
иней покрыл
| |
волосы Хельги,
смерти роса[23]
на теле конунга,
руки как лед
у зятя Хёгни;
Как мне, конунг,
тебя исцелить?»,
[Хельги сказал:]
45 «Ты в том повинна,
Сигрун из Севафьёлль,
что Хельги обрызган
горя росою:[24]
| |
[92]
слезы ты льешь,
убрана золотом,
с юга пришедшая,
солнечноясная;
падают слезы
на князя кровавые,
жгут его грудь,
горем насыщены.
46 Будем мы пить
драгоценный напиток,
| |
хоть счастье и земли
мы потеряли!
Не запевайте
горести песен,
видя мои
кровавые раны!
Отныне в кургане
со мною убитым
знатная дева
вместе пребудет!».
| |
Сигрун постелила постель в кургане:
47 «Здесь тебе, Хельги,
ложе готово, —
радости ложе,
Ильвингов родич;
в объятьях твоих
уснуть бы хотела,
как с конунгом я
живым уснула б!».
[Хельги сказал:]
48 «Ныне нет ничего,
ни поздно, ни рано,
что невозможным
в Севафьёлль было б,
если в объятьях
| |
мертвого спишь,
в кургане его,
Сигрун, дочь Хёгни,
ты, живая,
рожденная конунгом!
49 Ехать пора мне
по алой дороге,[25]
на бледном коне[26]
по воздушной тропе;
путь мой направлю
на запад от неба,
прежде чем Сальгофнир[27]
героев разбудит».
| |
Хельги и его воины ускакали, а Сигрун со служанкой вернулась домой. На следующий вечер Сигрун велела служанке стоять на страже у кургана. И в сумерки, когда Сигрун пришла к кургану, она сказала:
50 «Если б приехать
сюда собирался
Сигмунда сын
из дома Одина!
Нет, не приедет,
померкла надежда,
если орлы
на ясень садятся,
а люди идут
на тинг сновидений».[28]
| |
[Служанка сказала:]
51 «Не будь безумной,
одна не ходи ты,
конунга дочь,
в мертвых жилище!
Ночью сильней
становятся все
мертвые воины,
чем днем при солнце».
| |
[93]
Сигрун вскоре умерла от скорби и печали.
В древнее время верили, что люди рождаются вновь, но теперь это считают бабьими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились вновь. Он звался тогда Хельги Хаддингьяскати, а она — Кара, дочь Хальвдана, как об этом рассказывается в Песни о Каре.[29] Она была валькирией.
О смерти Синфьётли
Сигмунд сын Вёльсунга был конунгом во Фракклянде.[30] Синфьётли был его старшим сыном, вторым был Хельги, третьим — Хамунд. У Боргхильд, жены Сигмунда, был брат, которого звали ...[31] И вот Синфьётли, ее пасынок, и ...[31] посватались оба к одной женщине, и поэтому Синфьётли убил его. А когда он вернулся домой, Боргхильд велела ему уехать прочь, но Сигмунд предложил ей выкуп, и ей пришлось его принять. На тризне Боргхильд подавала пиво. Она взяла яд — большой полный рог — и поднесла Синфьётли. Но когда он заглянул в рог, он понял, что в нем яд, и сказал Сигмунду: «Мутен напиток, батюшка!». Сигмунд взял рог и выпил. Говорят, что Сигмунд был нечувствителен к яду, так что он не мог повредить ему ни снаружи, ни внутри. Но все сыновья его были нечувствительны к яду только снаружи. Боргхильд поднесла Синфьётли второй рог и просила выпить, и снова произошло то же самое. И в третий раз поднесла она ему рог — и на этот раз понося его за то, что он его не пьет. Он снова сказал то же самое Сигмунду. Тот сказал: «Выпей, сын!».[32] Синфьётли выпил и сразу умер. Сигмунд понес его далеко в своих руках и пришел к некоему узкому и длинному фьорду, и там была небольшая ладья и на ней какой-то человек.[33] Он предложил Сигмунду перевезти его через фьорд. И когда Сигмунд внес труп на ладью, она стала нагруженной полностью. Человек сказал Сигмунду, чтобы тот ехал внутрь фьорда. Человек оттолкнул ладью и сразу же исчез.
Конунг Сигмунд долго жил во владениях Боргхильд, после того как на ней женился. Затем Сигмунд поехал на юг во Фракклянд во владения, которые у него там были. Там он женился на Хьёрдис, дочери конунга Эйлими. Сигурд был их сын. Конунг Сигмунд погиб в битве с сыновьями Хундинга, а Хьёрдис вышла тогда замуж за Альва, сына конунга Хьяльпрека. Сигурд провел там детство.
Сигмунд и все его сыновья намного превосходили всех прочих мужей силой, ростом, мужеством и всеми доблестями. Но Сигурд превосходил их всех, и в преданиях все его называют первым из мужей и великолепнейшим из конунгов.
